(no subject)
(no subject)
ссылка на звуковые интервью со свидетелями революции Columbia University Libraries
(no subject)
Позывные эти не слышал много лет и вдруг, — такое знакомое что-то. Бодрый официозный(?) позитивчик. Но ведь большинству это было нормой. Честной нормой. искренней.
Но отчего-то неловко всё равно
(no subject)
Свежее. может кому-то будет полезно. Это пока еще резонирует со мной.
(no subject)
Почему тоска ПО ТАКОМУ? Ведь никогда этого не было в моей этой жизни...
(no subject)
на ютьюбе выложили много передач «в стране литературных героев»
arhivstaroeradio
В детстве я часто слушал это фоном, за обедом, после школы достав из холодильника котлеты с застывшим жиром на боках. В еще большой кухне. Когда кухни были еще большие и просторные...
Пер Гюнт «Будь доволен собой тролль» — долго меня тревожит эта фраза
(no subject)
Нужно для рабочего фона, что-то такое. Женский вокал, спокойная музыка. слишком спокойная. Не знаете? Чтоб на полночи хватило
(no subject)
статья немн. но информативно. про тот странный самолет Blom & Voss. мне всё казалось крыша должна поехать у лётчика при такой кабине.
(no subject)
из Бибихина:
«Бездны природные, бездны душевные… Каждая зовет и соблазняет. Человек, едва родившись, — травинка, человек — беспомощная пылинка, гонимая космическими сквозняками. Вот он есть — и вот уже нет его; и там, где живая душа просвечивала в теле, начинает тяжко перевешивать мертвенный остов. И снова прах и пыль, и снова всё исчезает в клубках мглы. Но гонимые, рассеиваемые, смехотворно гибнущие, пусть мы успеем хотя бы в последний миг перед уходом рассмотреть истину мира, из которого мы гонимы. И сквозь вихрь и дым нам, возможно, увидится нечто, поражающее до изумления: мятущийся мир пронизан неколеблющимся светом, и свет этот — как столп, как твердь, как рука Бога, властно простертая в хаос. Этот свет — единственное, что ЕСТЬ; всё прочее еще только собирается стать».
(«Отдельные записи», 13.2.1975)
«Бездны природные, бездны душевные… Каждая зовет и соблазняет. Человек, едва родившись, — травинка, человек — беспомощная пылинка, гонимая космическими сквозняками. Вот он есть — и вот уже нет его; и там, где живая душа просвечивала в теле, начинает тяжко перевешивать мертвенный остов. И снова прах и пыль, и снова всё исчезает в клубках мглы. Но гонимые, рассеиваемые, смехотворно гибнущие, пусть мы успеем хотя бы в последний миг перед уходом рассмотреть истину мира, из которого мы гонимы. И сквозь вихрь и дым нам, возможно, увидится нечто, поражающее до изумления: мятущийся мир пронизан неколеблющимся светом, и свет этот — как столп, как твердь, как рука Бога, властно простертая в хаос. Этот свет — единственное, что ЕСТЬ; всё прочее еще только собирается стать».
(«Отдельные записи», 13.2.1975)